Пресс-центр

Отзыв о выступлениях участников II тура

В субботу, 25 июня в Большом зале УГК им. М.П. Мусоргского началcя II тур прослушиваний участников VI Международного конкурса пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко (Основной конкурс). К участию во II туре были допущены шестнадцать конкурсантов, шесть из которых выступили сегодня.

Открыла программу конкурсного дня Жибек Кожахметова, представительница Казахстана. Запомнившаяся по первому туру своим пылким темпераментом и яркой исполнительской подачей, во втором туре пианистка продемонстрировала не менее серьёзный технический уровень подготовки и большую исполнительскую выдержку. Выступление отличали стабильность, завершённость, логичность выстраивания номеров программы с точки зрения восприятия. Однако, индивидуальный «почерк» её как музыканта показался объективизированым, будто-бы спрятанным за общим структурно-драматургическим планом и нотным текстом. Особенно это было заметно в программных и произведениях («Ночной Гаспар» Равеля, «Детские сцены» Шумана), которые сами по себе предполагают необходимость поиска исполнителем индивидуальной звуко-смысловой конкретики через личный диалог с музыкальным (интонационным, жанровым) и внемузыкальным (поэтическим, живописным, бытовым и др.) текстом.

Впечатление от игры Константина Хачикяна по сравнению с первым туром не изменилось: этот пианист-виртуоз не во всей музыке чувствует себя собой. Так, его почти спортивная мускулистость, размашистый исполнительский жест были вполне органичны музыке Сонаты h-moll Листа или «Джазовых прелюдий» Капустина, но не «Альборады» Равеля и, тем более, Четвёртой сонаты Скрябина. И всё же смелость исполнительских намерений пианиста внушает уважение и надежду на то, что рано или поздно количество перейдёт в качество, накопленный репертуар будет осмыслен на более глубоком уровне, а техническая и музыкантская стороны достигнут необходимого баланса.

Две разные трактовки Сонаты № 1 ор. 11 Р. Шумана, предложенные конкурсантами Полиной Кузнецовой и Марком Парфёновым, позволили сравнить этих пианистов. Исполнение Полины по тонусу и общей выстроенности цикла показалось более убедительным. Не хватило, может быть, более тонкой фразировки, детальной работы с интонацией, что объясняется, скорее всего, стремлением целостно подать масштабную композицию этой сонаты. Яркая исполнительская манера, осознанный подход к композиторскому замыслу отличали исполнение Марка Парфёнова. Были в его исполнении неудавшиеся технически моменты, которыми, надо признать, грешили почти все конкурсанты, однако впечатление о нём как о музыканте сложилось положительное, поскольку художественные задачи в целом были выполнены на довольно высоком уровне.

Участник Тимофей Доля выделился на первом туре своим высоким конкурсным уровнем. В игре Тимофея подкупали отсутствие порой досадных осечек памяти и фальшивых нот, тщательная, добросовестная работа с текстом, а также внимание к качеству звука. На втором туре его выступление показалось менее удачным. Неубедительно по стилю прозвучала соната Сонате F-dur Й. Гайдна: штрихи и фразировка не везде были выполнены грамотно. В экспромтах Ф. Шуберта As-dur и B-dur ор. 142 чувствовалась некоторая внутренняя инертность, приоритет моторного начала. «Потерялся» в смысле стиля и интерпретации «Затонувший собор» Дебюсси. И всё же, в последнем номере своего выступления − «Мефисто-вальсе» − пианисту удалось реабилитироваться. Мощная техническая база позволила сыграть пьесу в хорошем темпе и характере. Видимо, оказавшись в более привычной для себя интонационной сфере, конкурсант почувствовал себя свободнее, сумел мобилизовать силы для последнего рывка.

В начале отзыва была затронута тема исполнительской индивидуальности. Вернуться к ней хочется и в комментарии к выступлению Войцеха Крушека - польского конкурсанта. Его фигура стоит особняком от остальных соперников. К этому пианисту не подходят характеристики «виртуоз» или «спортсмен», ему не свойственны увлечённость технической стороной, нет претензии на внешний эффект, пафос, словом, отсутствует всякое желание нравиться и впечатлять. Однако, выступление Крушека стало, на наш взгляд, самым большим откровением конкурсного дня. Главным образом потому, что его игра свидетельствует о наличии музыкантской индивидуальности, свободного и живого творческого сознания. Это было понятно и в Мазурках ор. 17 и Полонезе A-dur Ф. Шопена, а также в Прелюдиях ор. 34 Д. Шостаковича. Особенно запомнилась его воодушевлённая игра Полонеза, в которой − и рыцарская мужественность, и гордая осанка победителя и возвышенная радость сердца. В Листовском «Funerailles» неординарный музыкантский профиль пианиста показался несколько затушёванным ввиду некоторой фактурной перегруженности этой пьесы, которая, чувствовалась, стесняет исполнителя. И всё же, его оригинальный пианистический почерк, нестандартность мышления и высокая доля творческой свободы вызвали самый искренний душевный отклик и безусловное желание услышать этого конкурсанта в третьем туре.


Оксана Гагарина, музыковед, 

аспирантка УГК им. М.П. Мусоргского



Возврат к списку