Пресс-центр
Жизнь, благословенная Бахом
В Новосибирске открылся первый международный музыкальный конкурс в память о Вере Лотар-Шевченко. Французская пианистка, которая уже сКрасоты Новосибирска их, кажется, совсем не интересуют, как и экскурсия. Оторвать от нотных тетрадей пианистов смог лишь рассказ о француженке Вере Лотар-Шевченко.
Она играла в Новосибирской филармонии последние годы жизни, и даже в 70 лет так, что солдаты, которых однажды привели на концерт для массовки, ободрали клумбу с цветами перед филармонией, потому что они поняли, что такое Бетховен.
«Они засыпали ее цветами. Был всеобщий полный восторг. Она играла на бис примерно час, час играла, понимаете, — рассказывает председатель оргкомитета международного конкурса пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко Юрий Данилин. — Они ее вытащили к автомобилю, и это было что-то триумфальное. Они с чувствами не могли справиться, понимаете».
На улице минус 18, пианисты застыли перед памятником и слушают историю судьбы Лотар-Шевченко. Семилетним ребенком француженка Вера выступала с оркестром на сценах Генуи, Вены, Бухареста. Училась в Париже у самого Альфреда Корто и имела чудесные перспективы. Но в 25 вышла замуж за русского. Дипломат Владимир Шевченко рискнул в
Мужа арестовали сразу, пианистку Веру — после изящного скандала с пощечинами, который она устроила одному советскому чиновнику. Русский язык француженка учила уже в лагере под Нижним Тагилом. Писала письма давно почившему мужу, музыкальными руками валила лес и иногда играла. 13 лет единственным музыкальным инструментом были деревянные нары, на которых она кухонным ножом вырезала фортепьянную клавиатуру.
«Это женщина, которая играла на нарисованном инструменте, на нарисованной клавиатуре», — восхищается Светлана Рожнова, бывшая соседка Веры Лотар-Шевченко.
«Эти руки были настолько натружены, непонятно, как можно было извлекать звуки этими руками, — признается другой бывший сосед пианистки Герман Безносов. — Руки были большие, с разбитыми суставами, натруженные, покрасневшие, обветренные».
После лагеря в Нижнем Тагиле была жизнь в не самом музыкальном городе Барнауле, и только потом — Новосибирск. В Новосибирске ей купили рояль. Она играла по двадцать часов в сутки, и соседи научились воспринимать эту вечную музыку как явление природы, как шум деревьев. Никому не приходило в голову стучать по батарее.
Квартира пианистки была концертным залом, который работал круглые сутки. На эти бесплатные уроки музыки сбегались студенты. Они сидели на ступеньках, стояли на лестничной площадке, примкнув к приоткрытой двери, прислушиваясь к летящим оттуда звукам рояля.
«Привет вам от актрисы Анни Жирардо», — улыбнулся участникам международного конкурса председатель жюри. Жирардо сыграла Веру Лотар-Шевченко в фильме «Руфь». Конкурсантам показали еще документальный очерк о несгибаемой француженке.
Семнадцатилетний музыкант Олег Аккуратов очерк не смотрел, только слушал. Олег слепой от рождения. Из фильма о пианистке он запомнил ее любимую фразу: «Жизнь, в которой есть Бах, благословенна».
Рассказов о жизни в заключение от Веры Лотар-Шевченко соседи никогда не слышали. Но слышали о том, что билеты в первый ряд на ее концерты никогда не продавались в кассах. На эти места приходили молчаливые русские женщины с обветренными, грубыми руками. Послушать Баха, Равеля и Дебюсси. В лагере она уже играла это для них, но на молчаливой деревянной доске.